О том, что «Третий рейх» был проектом англо-американских и сионистских финансовых кругов, написано уже много работ, авторы которых подробно описали механизмы обеспечения прихода нацистов к власти[1]. Так что в научном плане это положение опровергнуть невозможно, его можно только игнорировать или замалчивать, как это делают нынешние интеллектуальные элиты Запада, прекрасно понимая, чем грозит официальное признание ответственности высших мировых финансовых кругов за бойню второй мировой и за «продвинутые» эксперименты их подопечных.

Однако о стратегических целях корпоративных элит, способствовавших утверждению нацистского режима, пишут гораздо меньше, хотя именно их рассмотрение и представляет наибольший интерес, поскольку даёт возможность убедиться в неизменности политики мировой закулисы на различных этапах её существования. Здесь мы хотели бы выделить только четыре сферы интересов, в рамках которых она решала свои ключевые задачи.

1. УНИЧТОЖЕНИЕ СТАЛИНСКОГО РЕЖИМА, ПРЕДСТАВЛЯВШЕГО РЕАЛЬНУЮ И ЕДИНСТВЕННУЮ АЛЬТЕРНАТИВУ ВЛАСТИ МИРОВОЙ ФИНАНСОВОЙ ОЛИГАРХИИ

Западу не надо было натравливать Гитлера на Советскую Россию, его агрессивные планы в отношении СССР, изложенные в книге «Моя борьба» (1925), были хорошо известны. В ней чётко указывалось, что если Франция является главным противником Германии (соперник в борьбе за контроль над Европой), а Великобритания и Италия – её главными союзниками, то Россия – лишь территорией для захвата и превращения в колонию. Гитлер писал: «Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет назад. Мы хотим приостановить наше вечное германское стремление на юг и на запад Европы и определённо указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвём с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе. Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены» .

В сентябре 1941 г. Гитлер конкретизировал свои планы: «Граница между Европой и Азией проходит не по Уралу, а на том месте, где оканчиваются поселения настоящих германцев… Наша задача состоит в том, чтобы передвинуть эту границу возможно далее на восток, если нужно – за Урал… Ядовитое гнездо - Петербург, из которого так долго азиатский яд источался в Балтийское море, должен исчезнуть с лица земли… Азиаты и большевики будут изгнаны из Европы, эпизод 250-летней азиатчины закончен… Восток будет для Западной Европы рынком сбыта и источником сырья».

Как известно, основные направления «восточной политики» нацистов были детально изложены в «Генеральном плане "Ост”», считавшемся долгое время утерянным. Текст этого документа был найден только в конце 1980-х гг., а полностью опубликован он был Федеральным архивом Германии в 2009 г.[2]. План был разработан в 1941 г. Главным управлением имперской безопасности и предусматривал массовые этнические чистки населения Восточной Европы и западных земель СССР и «освобождение жизненного пространства» для немцев. Предшествовал ему проект, разработанный Рейхсминистерством оккупированных территорий, возглавлявшимся А. Розенбергом.

В свою очередь, планы по национально-этническому преобразованию Восточной Европы и России базировались на работе большого числа учёных экспертов, которая финансировалась Научно-исследовательским Сообществом (DFG) – центральной организацией по содействию научным исследованиям в Германии, объединившей большинство немецких университетов, внеуниверситетские исследовательские объединения, научные союзы и академии наук. DFG было основано в 1920 г. как «Общество взаимопомощи немецкой науки», и изначально его возглавляли национально-консервативно настроенные профессора, закладывавшие основы для будущей экспансионистской и расовой политики. При национал-социализме общество мобилизовало свои ресурсы для режима с такой же готовностью, с какой вообще подавляющее большинство учёных поставило себя на службу национал-социалистскому государству. В 1949 г. с образованием ФРГ общество органично вписалось и в плюралистическую демократию, а с конца 1990-х гг. президиум DFG поддержал целый ряд инициатив, направленных на всеобъемлющее «переосмысление в толерантном духе» собственной истории[3].

Между тем, американская разведка была знакома с идейными взглядами А. Гитлера ещё до выхода в свет книги «Моя борьба». В 1922 г. в Мюнхене состоялась встреча А. Гитлера с военным атташе США в Германии капитаном Трумэном Смитом, составившим о ней подробное донесение вашингтонскому начальству (в Управление военной разведки), в котором он высоко отзывался о лидере нацистов. Именно через Смита в круг знакомых Гитлера был введён Эрнст Франц Зедгвик Ганфштенгль (Путци), выпускник Гарвардского университета, сыгравший важную роль в формировании А. Гитлера как политика, оказавший ему значительную финансовую поддержку и обеспечивший ему знакомство и связи с высокопоставленными британскими деятелями. В 1937 г. Ганфштенгль покинул Германию и прибыл в Америку, где в годы войны работал в уже качестве советника Ф. Д. Рузвельта[4].

Так что о сущности НСДАП соответствующие западные круги были хорошо осведомлены, но до определённого момента её держали в «замороженном» состоянии. «Разморожена» она была только в самом конце 20-х гг., когда потерпел провал троцкистский план, нацеленный на устранение Сталина. Эту ситуацию хорошо описал верный последователь Л. Троцкого Х. Раковский в своих показаниях следователю, изложенных в книге доктора И. Ландовского «Красная симфония», раскрывающей механику управления миром.

Доказывая, что Сталин помешал осуществлению планов построения интернационального коммунизма, во главе которого финансовая верхушка (о которой Раковский говорит «Они») планировала поставить Л. Троцкого, он объясняет: «Для нас Сталин не коммунист, а бонапартист… Мы не желаем, чтобы созданные нами в Версале крупные предпосылки для торжества коммунистической революции в мире, каковые, как вы видите, стали гигантской реальностью, послужили бы тому, чтобы дать восторжествовать сталинскому бонапартизму… Однако, в результате того, что Сталин очутился диктатором СССР и главой Коммунистического Интернационала, то «Они» потеряли контроль над Коммунистическим Интернационалом. «Они», конечно, подправили положение планами Дауэса и планом Янга в надежде, что тем временем троцкистская оппозиция придёт к власти в СССР, но… этого тоже не произошло.

Однако, «Они», как источник революции, продолжают действовать. Конечно, экономика Германии, доведённая до ручки, естественно бы, вызвала коммунистическую революцию в Германии. Но «Они» немного подправляют эту ярость пролетариата: вместо коммунистической революции побеждает национал-социалистическая революция Гитлера. Это было проделано диалектически. Но это ещё не всё. Необходимо было, чтобы и в Германии троцкисты и социалисты разделили бы массы проснувшегося пролетариата в соответствии с инструкциями. Вот мы этим делом и занимались. Но требовалось большее: в 1929 году, национал-социалистическая партия Германии испытывала трудности роста – не было денег. Тогда «Они» послали к ним своего человека. Я знаю его имя. Это был один из банкиров Варбургов. На прямых переговорах с Гитлером они обговорили порядок финансирования НСРПГ, и пару лет Гитлер получал свои миллионы долларов с Уолл-Стрита. Также он получил миллионы долларов и от немецких финансистов, через Шахта. Эти деньги пошли на формирование СС и СА, а также на финансирование избирательной кампании, таким образом, что Гитлер был избран на деньги, который были предоставлены «Ими»… Сила Гитлера растёт, и он уже расширяет границы Третьего Рейха; и в дальнейшем сила Гитлера будет расти ещё больше, вплоть до того, чтобы иметь силу напасть на СССР и свергнуть Сталина»[5].

Сегодня, с возрастанием интереса к сталинской эпохе и понимания её истинного исторического значения принципиально важным для западных элит становится демонизация образа Сталина, которая возможна только на фоне возвышения нацизма.

2. ДРУГАЯ СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ЦЕЛЬ СОСТОЯЛА В ИСПОЛЬЗОВАНИИ ТРЕТЬЕГО РЕЙХА В КАЧЕСТВЕ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОГО ПОЛЯ ДЛЯ ОБКАТКИ «НОВЕЙШИХ» МЕТОДОВ УПРАВЛЕНИЯ ОБЩЕСТВОМ

Речь шла о тотальном контроле за человеческим разумом и человеческим поведением, улучшении «человеческой породы», сокращении численности ненужного населения и прочих эффективных социальных инструментах, позволяющим обеспечить стабильность власти элит. Поскольку нацистская верхушка представляла собой оккультную структуру, всё общество выстраивалось по модели оккультной секты, внутри которой осуществлялась перестройка или изменение сознания «адептов».

Характерно, что первые работы по поведенческой психиатрии были организованы в Германии и Великобритании ещё в конце ХIХ в. В Германии этим занимались институты Общества кайзера Вильгельма, а в Великобритании они сконцентрировались в созданной в 1921 г. Тавистокской клинике (на базе её в 1946 г. будет создан хорошо известный Тавистокский институт человеческих отношений)[6], которая рассматривалась как центр психологической войны и координировалась Интеллидженс Сервис и Королевской семьёй[7]. В межвоенный период между Англией и Германией в этой области начинает развиваться активный обмен научными идеями [8]. Показательно, что в 1932 г. директором Тавистокской клиники стал немецкий психолог, выходец из еврейской семьи Курт Цадек Левин, затем эмигрировавший в США, где он возглавил Центр групповой динамики в Массачусетском Технологическом Институте.

После прихода нацистов к власти английские и немецкие учёные продолжали тесное сотрудничество в сфере изучения нейропсихологии, парапсихологии и евгеники, занимавшейся «улучшением» человеческого рода. Однако наиболее активны здесь были американцы. Исследования в области евгеники стали крайне популярными в США также ещё в 20-е гг., и финансировались они представителями ведущих финансовых кланов США – Рокфеллерами, Гарриманами, Морганом и др. Будучи членами Общества евгеники, они спонсировали эксперименты по принудительной стерилизации «низших людей» и применению различных форм популяционного контроля. Их коллегами в английском обществе были Уинстон Черчилль (тогда министр финансов), экономист Джон Кейнс, Лорд Бальфур и биолог Джулиан Хаксли (после войны он станет первым главой ЮНЕСКО, а его брат писатель Олдос Хаксли опишет все «прелести» улучшения человеческой природы в известном романе-антиутопии «О дивный новый мир», вышедшем в 1932 г.)[9].

Наибольший интерес к этим исследованиям проявлял Рокфеллер, чей фонд, созданный в 1913 г. г. в целях «содействия благополучию» человечества, сконцентрировался на изучении методов контроля за рождаемостью. Он финансировал Американское общество евгеники, Федерацию планирования семьи и Американскую лигу контроля за рождаемостью. В 1936 г. Фонд создал и обеспечил первое Управление изучения проблем народонаселения в Университете Принстона для исследования политических аспектов изменения численности населения, рост которого Рокфеллер рассматривал как растущую потенциальную угрозу (развитие этой идеи в западной элитаристской среде см. здесь – прим. ред.).

В течение 20-х и 30-х гг. именно Фонд Рокфеллера внёс решающий вклад в финансирование развития немецкой евгеники, осуществлявшегося Институтом евгеники в Берлине во главе с О.Ф. фон Фершуером (с 1935 г. будет возглавлять центр евгеники во Франкфурте) и уже упомянутым Институтом кайзера Вильгельма, ведущим психиатром которого был Э. Рюдин. Позже он сделал звёздную карьеру в качестве «архитектора» гитлеровской системной программы медицинской евгеники и стал главным автором нацистского закона о стерилизации 1933 г. Этот закон, сделанный, как считается, «по американскому образцу», положил начало масштабной программе расовой гигиены. С началом второй мировой войны Рокфеллер не прекратил финансирования нацистской евгеники, которая достигла больших успехов, так что уже в 1940 г. управляющий делами Американского общества евгеники Леон Уитни позволил себе заявить: «Пока мы ходили вокруг да около…, немцы называли вещи своими именами»[10]. Наиболее интенсивные эксперименты по генетической инженерии, модификации поведения и «промывке мозгов» проводились в лагерях Освенцима («ангелом смерти» доктором Йозефом Менгеле[11]) и Дахау.

После войны руководство США в рамках операции «Скрепка», используя связи с Ватиканом, тайно ввезло в страну ведущих учёных и шпионов из нацистской Германии и фашистской Италии. В итоге, О. фон Фершуер в 1949 г. был избран членом-корреспондентом вновь созданного Американского общества генетики человека, которое скрыло скомпрометированную евгенику под новой этикеткой «генетика». А первым президентом этого общества стал сотрудник Рокфеллеровского Университета Г. Д. Меллер, который в 1932 г. работал в Институте кайзера Вильгельма по программе исследования мозга.

Одним из крупнейших приобретений американцев стал немецкий генерал Рейнхард Гелен, шеф отдела разведки Гитлера против СССР. Именно в результате «мозговых штурмов», проведённых им совместно с президентом Трумэном, главой Стратегических служб (УСС) В.Донованом и Алленом Даллесом была реорганизована разведывательная служба США, в целях превращения её в высоко эффективную тайную спецподрывную организацию. Кульминацией этих усилий стало создание в 1947 г. Совета Национальной Безопасности (СНБ) и Центрального Разведывательного Управления (ЦРУ). Как писал исследователь Рон Паттон, «это была юридическая верхушка айсберга, прикрывавшая немереный поток внезаконных действий правительства, в том числе и подпольных программ по контролю разума»[12].

Немецкие учёные Третьего рейха активно использовались в программах по «промывке мозгов», реализуемых ЦРУ, например, в проекте МКULTRA, занимавшемся управлением человеческим поведением с использованием радиации, психиатрии, различных процедур и веществ (LSD). Вершиной этих экспериментов стал проект «Монарх», предназначенный для создания «спящих» убийц или «кандидатов-манкуртов», которые запускались в действие при получении ключевого слова или фразы в пост-гипнотическом трансе (одним из таких кандидатов была, в частности, Мэрлин Монро). В ходе этих операций выполнялись различные оккультные ритуалы, основывающиеся на каббалистической мистике.

При этом наиболее полезным нацистский опыт по «улучшению» человеческой природы оказался в Израиле. Концепция социальной инженерии признавалась уже в Палестине времён британского мандата, но когда сюда прибыли психиатры, изучавшие основы евгеники в нацистской Германии, эта «наука» получила вторую жизнь[13]. Массовые эксперименты в Израиле проводились над репатриантами.

Столкнувшись с евреями различных антропологических типов, местные психиатры, до этого считавшие евреев отдельной расой, начали проводить различия между европейскими евреями, с одной стороны, и ближневосточными и североафриканскими (сефардами и мизрахи) – с другой. Последние некоторыми психиатрами относились к «примитивным» расам, чьё «сознание со скудным содержимым», как указывалось, «не предъявляет особых запросов к жизни и рабски подчиняется внешней обстановке». Такой подход соответствовал сионистской политике селективной иммиграции, исходившей из необходимости не только сохранения «неиспорченной породы» и «здоровой нации», но и выведения нового типа еврея - голубоглазого блондина, «яростного и беспощадного сверхчеловека, способного железным жезлом пасти народы» [14].

От политики селективной репатриации Израиль отказался официально только в 1950 г., когда был принят Закон о возвращении, но рудименты евгенического подхода в израильской системе здравоохранения остались до сих пор. Как пишет современный историк Р. Залашик в своей книге «Ad Nefesh: беженцы, репатрианты, новички и израильский психиатрический истеблишмент», «Израиль является сверхдержавой по анализам для беременных и абортов. Аборты делаются по самым незначительным показаниям, включая подвластные коррекции эстетические недостатки типа волчьей пасти»[15].

Т.о. экспериментальные программы, разработанные в годы нацизма, оказались крайне востребованы в послевоенных условиях «холодной войны», но особенно «актуальны» стали в период открытого перехода в начале ХХI в. к формированию «нового мирового порядка»[16].

3. ГОСУДАРСТВО ИЗРАИЛЬ И РЕЛИГИЯ ХОЛОКОСТА

Ещё одна стратегическая задача в ходе строительства Третьего рейха заключалась в реализации сионисткой программы создания государства Израиль. Причём здесь чётко просматривается двойная тактика: вначале сионистско-нацистский сговор в целях выделения евреев в отдельную расу и «решения еврейского вопроса» – переселения их «на родину», затем формирование идеологии холокоста, призванной в глазах мировой общественности поставить евреев в исключительное положение и способствовать утверждению их в качестве «избранной расы» или касты неприкасаемых.

Когда нацисты пришли к власти, Всемирный еврейский конгресс, базировавшийся в США, объявил Германии экономическую войну и заявил о своём намерении сделать всё возможное для их свержения. Однако на практике сионистские организации активно сотрудничали с новыми властями, видя в них своих союзников: и те, и другие боролись против ассимиляции еврейства и стремились замкнуть его на внутриобщинную жизнь. Показателен в этом отношении меморандум лидеров сионистских организаций от 22 июня 1933 г., отправленный непосредственно Гитлеру, в котором они признавались в симпатиях к новому режиму и утверждали, что сионизм в своих исходных положениях весьма близок («звучит в унисон») национал-социализму.

Как написал в своей книге 1934 г. «Мы евреи» немецкий сионист Иоахим Принц, (эмигрировавший в США и ставший впоследствии главой Еврейского Конгресса Америки), смыслом национал-социалистической революции в Германии было «еврейство для евреев»[1]. Хотя позднее Принц с сарказмом отзывался о расистских теориях Гитлера, он страстно защищал само понятие «еврейской расы»: «Мы хотим заменить ассимиляцию новым законом: законом принадлежности к еврейской нации, к еврейской расе. Любой еврей, признающий себя таковым, отнесётся к подобному утверждению, основанному на принципе чистоты крови, с уважением и почтением... Сейчас нам не помогут никакие отговорки. Вместо ассимиляции нам необходимо другое понятие: признание еврейской нации, еврейской расы…»[2]. В том же духе высказывался в 1935 г. и бывший глава крупнейшей в Западной Европе берлинской еврейской общины (крупнейшей в Западной Европе), лидер Сионистской государственной организации и Еврейской лиги культуры Георг Карески: «В течение многих лет я считал полное разделение культур двух народов (евреев и немцев) необходимой предпосылкой их мирного сосуществования... Я выступал за такое разделение, считая, что оно продиктовано взаимным уважением. Нюрнбергские законы не только подводят под существующее положение вещей юридическую базу, они полностью отвечают нашему стремлению жить отдельно, уважая друг друга... Эти законы приостановят процесс дезинтеграции, имеющий место во многих еврейских общинах в основном за счёт смешанных браков, поэтому с еврейской точки зрения их можно только приветствовать»[3].

Вплоть до самого начала второй мировой войны главной целью германского правительства в отношении евреев была их эмиграция, так что они оказывали в этом самую широкую поддержку сионистским организациям[4]. Совместными усилиями нацистов и сионистов по всей стране была создана сеть из 40 лагерей и сельскохозяйственных центров, в которых обучались те, кто намеревался переселиться в Палестину[5]. В соответствии с так называемым соглашением «Хавара»[6], заключённым в августе 1933 г. между властями Третьего рейха и сионистскими организациями Германии и Палестины, еврейским эмигрантам разрешался прямой трансфер части их имущества, облегчался экспорт товаров из Германии на Ближний Восток. С 1933 по 1939 гг. по этому соглашению в Палестину было переведено около 100 миллионов рейхсмарок, что помогло 60 тыс. немецких евреев, переселившихся в эти году в Святую Землю, поддержать существование в самое трудное первое время эмиграции. Как указывают исследователи, «гитлеровский Третий рейх сделал для переселения евреев в Палестину больше, чем любое другое еврейское государство»[7].

Показательно, что сионистские организации и ишува демонстративно не участвовали в каких-либо формах протеста против немцев, чтобы не создать препятствия достигнутым соглашениям. В знак почитания этого союза по распоряжению Геббельса была отчеканена памятная медаль с изображением звезды Давида на одной стороне и свастики – на другой. Что же касается СС, то оно сотрудничало даже с подпольно действующими в Палестине сионистской военизированной организацией Хагана и агентством Моссад Ле Алия Бет, занимаясь контрабандой оружия и нелегальной переправой евреев (после введения ограничения на их иммиграцию в Великобритании)[8].

Наиболее же красноречивым свидетельством общности интересов сионистов и нацистов стало выдвинутое в 1941 г. официальное предложение самой экстремистской из сионистских групп «Лехи» («Борцов за свободу Израиля», одним из руководителей которой был Ицхак Шамир) о военном союзе с нацистами против Великобритании, которая тогда старалась защитить гражданские права палестинцев и пыталась ограничить иммиграцию евреев в Палестину. В подготовленном коммюнике ясно указывалось, что «у «европейского нового порядка», основанного на немецкой концепции, и у патриотических стремлений евреев-членов НВО (Национально-военной организации в Палестине) могут существовать «общие цели и интересы» и что «образование исторического еврейского государства на националистической и тоталитарной основе, которое было бы связано договором с немецким рейхом, было бы в интересах поддержания и усиления немецкой власти на Ближнем Востоке»[9].

Однако «сотрудничество» это имело свою оборотную сторону, выявившую истинные цели сионизма и подготовившую почву для создания идеологии холокоста, превращённой в оружие для достижения политических целей. Когда Германия оказалась в состоянии войны с Великобританией и сионистская верхушка оказалась перед выбором - поддерживать британцев, ограничивших иммиграцию евреев в Палестину, или немцев, - она сделала его, не задумываясь, встав на сторону англичан. Главным для сионистов было не спасение евреев, а создание государства Израиль. Как указывал Бен Гурион, возглавлявший тогда Еврейское агентство, являвшееся центральным органом управления ишува, базировавшимся в Лондоне, «если бы я знал, что можно спасти всех детей Германии и вывести их в Англию или – лишь половину и вывести их в Эрец Израэль, я выбрал бы второе, потому что мы должны принимать во внимание не только жизнь этих детей, но и судьбу народа Израиля»[10]. Хорошо известны также его слова: «Задача сиониста - не спасение «остатка» Израиля, который находится в Европе, а спасение земли Израильской для еврейского народа»[11]. Руководители Еврейского агентства согласились с тем, что ради нужд сионистского проекта в Палестине должно быть выбрано меньшинство, которое может быть спасено. В меморандуме агентства 1943 г. прямо говорилось, что надо спасать «прежде всего тех, кто может быть полезен для земли Израильской и для иудаизма»[12].

Мы уже указывали, как оценивала иудейская верхушка евреев «второго сорта» - «Ам-Гаарец», «плебеев» или «невежд в законе». К ним относили и ассимилированных евреев, которых можно было отдать на откуп и использовать в целях демонизации врагов иудаизма и укрепления его позиций. Показательны в этом плане слова сионистского лидера, президента ВСО Хаима Вейцмана, сказанные им в ответ на предложение выкупить евреев, находившихся в немецких концлагерях: «Все эти евреи не стоят одной палестинской коровы». В 1934 г. в беседе с А. Эйхманом на его вопрос «Можете ли вы, господин Вейцман, вообще принять так много евреев?» Х. Вейцман ответил: «Мы охотно примем здесь силы, способные сражаться за нас в Палестине, а остальных надо ликвидировать, как бесполезный мусор»[13].

Между тем, ещё в 1937 г. Вейцман сделал следующее заявление: «Я задаю вопрос: «Способны ли вы переселить шесть миллионов евреев в Палестину? Я отвечаю: «нет». Из трагической пропасти я хочу спасти два миллиона молодых…и лишь молодая ветвь будет жить» [14]. Для Вейцмана это было «обрезание сухих ветвей». Так что не случайно М. Шонфельд, автор исследования, в котором приводятся слова Вейцмана, называет его главным из преступников, виновных в геноциде. Удивительна, конечно, сама уверенность прогноза о глобальном уничтожении евреев. Но лидеры сионизма начали предсказывать его ещё раньше. Одним из первых это сделал Теодор Герцль уже в первых записях своих «Дневников», назвав цифру в 6 миллионов евреев, которым в Европе якобы угрожает опасность. Затем эту цифру называли накануне и во время первой мировой войны, чтобы изобразить немцев, могущих уничтожить столько евреев, как абсолютное зло. И только после второй мировой её закрепили в Европе в качестве общепризнанной и не подвергаемой никакому критическому анализу.

Общая политика сионистов в годы нацистского режима делает их, безусловно, ответственными за жестокости второй мировой, что признаётся многими ортодоксальными иудеями.

Как писал, в частности М. А. Фридман, главный раввин антисионистской еврейской общины Австрии, «действительно заинтересованы в геноциде евреев были скорее сионисты, которые стремились в результате получить политическую и финансовую поддержку, необходимую для создания еврейского государства Израиль. Число «шесть миллионов» было и остаётся сионистской выдумкой. Когда сегодня говорят об «оси зла», это надо связывать с гешефтом вокруг холокоста и поддержкой преступных целей сионистов»[15]. Недаром и известная исследовательница К. Аренд отметила, что «роль еврейских лидеров в уничтожении своего собственного народа – это для евреев, несомненно, самая мрачная глава во всей этой мрачной истории» .

Надо отметить, что вплоть до 70-х гг. официальной версии холокоста ничто не угрожало, однако с выходом в свет серьёзных научных исследований ситуация изменилась и холокост начали превращать и действительно превратили в своего рода религию, которую нельзя подвергать никакому научному анализу. Как писал польский исследователь Томаш Габись, у религии холокоста есть свои святые места, прежде всего Освенцим; свои священные книги, например Дневник Анны Франк; свои священники, например, Эли Визель; свои храмы, например музей Холокоста в Вашингтоне; свои реликвии, свои еретики, например Роже Гароди. Главный признак религии холокоста – это объяснение его мистерией, рационально необъяснимой, так что лучше и не понять её разумом. Как указывал один из её «верховных жрецов» Эли Визель, «Холокост – это священная мистерия, тайну которой знает только духовенство выживших»[16].

4. ОБЪЕДИНЕНИЕ ЕВРОПЫ

Наконец, ещё одна важнейшая миссия Третьего рейха заключалась в объединении Европы в единый финансово-экономический организм, в котором национальные сегменты бизнеса были бы поставлены под жёсткий контроль немецкого финансового капитала. На основе этой единой финансовой сети можно было строить уже политически объединённую Европу и формировать единую «европейскую нацию».

Но эта задача должна была быть решена уже не нацистами, а Панъевропейским союзом (ПС), созданным в начале 20-х гг. «духовным отцом единой Европы» Куденхове-Калерги и нежно опекаемым американско-сионистской верхушкой. Пока же деятельность этой организации временно «отключали» с тем, чтобы «перезапустить» её уже в принципиально новых условиях. После прихода нацистов к власти ПС в Германии был запрещён, а Гитлер лично назвал его «идеалом расовых ублюдков и инструментом захвата Европы евреями»[17]. После аншлюса Австрии в марте 1938 г. секретариат Панъевропейского союза в Вене был закрыт, архивы его арестованы (после войны они попали в Москву, где находятся до сих пор), книги Куденхове-Калерги сожжены, а сам он переехал в Швейцарию. В 1939 г. после расчленения Чехословакии Куденхове принял французское гражданство, которое не менял до самой смерти, и в 1940 г. переехал в США, где вплоть до 1946 г. работал в Нью-Йоркском университете в тесном взаимодействии со своими американскими покровителями в рамках семинара «Исследования в поддержку послевоенной европейской федерации», разрабатывая проект Учредительной ассамблеи Европы.

А нацистская Германия начинает создавать собственный «новый порядок» в Европе.

Ключевое значение для немецкой финансовой олигархии имело сохранение крепких связей с банкирами Британии и США, обеспечить которые призван был основанный ещё в 1930 г. Банк Международных расчетов (БМР), заслуживший репутацию «самого эксклюзивного, таинственного и влиятельного наднационального клуба в мире»[18]. Раскрывая ведущую роль, которую закулисно играл БМР в мировых финансах, исследователь К. Квигли, изучавший в течение 20 лет операции этой сети, писал: «Силы финансового капитала преследовали ещё одну далеко идущую цель: создание ни много ни мало находящейся в частных руках мировой системы финансового контроля, обладающей властью как над политическими системами всех стран, так и над мировой экономикой в целом. Эта система должна была в феодальном стиле контролироваться слаженно действующими центральными банками мира в соответствии с соглашениями, достигнутыми на регулярно созываемых частных встречах и конференциях. Вершиной системы должен был стать находящийся в швейцарском городе Базеле Банк международных расчётов»[19].

БМР представлял собой частный банк, учредителями которого стали центральные банки Бельгии, Великобритании, Германии, Италии, Франции, Японии, а также группа банков США во главе с банкирским домом Моргана («Д.П.Морган энд компани», «Фёрст нэшнл бэнк оф Нью-Йорк» и «Фёрст нэшнл бэнк оф Чикаго») (как выяснилось после его смерти при оглашении завещания, сам Морган был младшим партнером Ротшильдов - прим. ред.). К 1932 г. его участниками стали ещё 19 страны Европы. Вдохновителем этого предприятия был всё тот же Ялмар Шахт, тогда уже президент «Рейхсбанка», располагавший обширными связями на Уолл-Стрит и вынашивавший идею создания такого учреждения, которое и в случае мирового военного конфликта позволило бы сохранить связи между крупнейшими финансистами мира и осуществлять различные сделки. Поэтому с согласия заинтересованных сторон в Устав БМР была включена статья, обеспечивавшая банку неприкосновенность в любой ситуации: он не подлежал ни конфискации, ни ликвидации, а его деятельность не подвергалась контролю[20]. Это было действительно чрезвычайное соглашение. Хотя БМР был создан как коммерческий публичный банк, договор о его создании гарантировал его иммунитет от правительственного вмешательства и даже налогообложения, как в мирное, так и в военное время. Новая организация должна была содействовать сотрудничеству центральных банков и предоставлять дополнительные возможности по осуществлению международных финансовых операций, и так как его деятельность была очень прибыльна, ему не нужны были никакие правительственные субсидии или помощь

Хотя, в соответствии с «планом Юнга», Банк был создан для контроля над операциями по переводу иностранной валюты из Германии за границу в счёт уплаты долгов, уже через год он стал выполнять прямо противоположные функции, превратившись в канал по перекачке американских и английских денег в резервуары нацистов, который наиболее эффективно работал в первые два года гитлеровского правления. С началом германской захватнической политики в сейфы БМР стало перемещаться золото побеждённых ею государств – австрийское, чешское[21], польское и др.

К началу войны Банк полностью перешёл под контроль Гитлера, в его правление входили тогда глава «И. Г. Фарбениндустри» Г. Шмиц, барон К. фон Шрёдер (кстати, совладелец ФРС США, уже тогда постоянно проживавший в Лондоне - прим. ред) банкиры В. Функ и Э. Пуль (двое последних назначены были в правление лично Гитлером). БМР вкладывал накопленное золото в германскую промышленность, и всё это происходило при активной поддержке банковских кругов Великобритании, которую они оказывали и после вступления страны в войну с Германией. Монтэгю Норман на протяжении всей войны входил в совет директоров БМР, а президентом Банка во время войны оставался американец Томас Маккитрик, близкий друг Морганов, олицетворявший собой международное финансовое «братство». Маккитрик, в частности, обеспечил заём на сумму в несколько миллионов швейцарских золотых франков немецкому оккупационному режиму в Польше и коллаборационистскому правительству Венгрии. В течение всей войны большинство членов правления БМР свободно пересекали границы враждующих европейских государств для встреч в Париже, Берлине, Риме или в Базеле (Я. Шахт, например, провёл большую часть войны в Женеве и Базеле, где заключал закулисные сделки, выгодные Германии).

Банк, продолжавший действовать в течение всей войны (прекратились только ежемесячные собрания), не был ликвидирован и после её окончания. Хотя в 1944 г. после обвинения со стороны Чехии в отмывании нацистского золота, украденного из Европы, американское правительство и поддержало резолюцию на Бреттон-Вудской конференции, призывавшей к ликвидации БМР, она в итоге не прошла. Банк сохранил своё значение наднациональной организации по созданию и внедрению мировой валютной стратегии, а в действительности – частного клуба центральных банков, действующего под маской международной клиринговой палаты[22]. Более того, основным членом клуба стала и ФРС США, которую на «Базельском уик-энде» обычно представляет либо её председатель, либо управляющий.

Опыт, наработанный нацистской Германией, оказался бесценным для мировой правящей элиты, и если в прошлые годы она вынуждена была это скрывать, применяя его негласно и тайно, то сегодня, с переходом к открытой частной диктатуре, она нуждается в его последовательной реабилитации. Это тем более важно, что историческая правда всё более выходит наружу, игнорировать её уже невозможно, так что остаётся, как всегда, одно - возглавить процесс, направив его в нужное русло.
_________________________

[1] Цит. По: http://www.newsland.ru/news/detail/id/632128/

[2] Там же

[3] Там же. После принятия в 1935 г. нюрнбергских расовых законов орган сионистской организации «Юдише рундшау» написал, что «интересы Германии совпадают с целями Всемирного сионистского конгресса… Новые законы предоставляют еврейскому меньшинству свою культурную и национальную жизнь…Германия даёт нам счастливую возможность быть самими собой и предлагает государственную защиту для отдельной жизни еврейского меньшинства»

[4] http://berkovich-zametki.com/2008/Zametki/Nomer8/Berkovich1.php; Усовский А. Что произошло 22 июня 1941 г.? М., Витязь, 2006

[5] http://berkovich-zametki.com/2008/Zametki/Nomer8/Berkovich1.php; так же Arad, Y., 1981, Documents On The Holocaust, с. 155; Barnes Review, Secrets of the Mossad, Sept. 1995, с. 11

[6] От ивритского слова haavarah – «перенос», по соглашению см. W.Feilchenfeld, 1972, Haavara-Transfer Nach Palustina. Tilbingen: Mohr/ Siebeck; David Yisraeli, «The Third Reich And The Transfer Agreement», Journal Of Contemporary History, London, 1971, No 2. p.129-148; Encyclopedia Judaica, 1971, Haavara. Vol. 7. p. 1012-1013; R. Hilberg, «The Destruction Of The European Jews», NY: Holmes &Meier, 1985, p. 140-141; R.S. Levy, «1984, Commentary», Sept. 68-71.32

[7] Цит. по: http://www.newsland.ru/news/detail/id/632128/

[8] Там же //http://www.newsland.ru/news/detail/id/632128/; дополнительно см. Nicosia, F. «Third Reich», 1985, p.63-64, 105, 141-144, 219-220; Wistrich, R. «On Hitler's Critical View Of Zionism In Mem Kampf», 1985, Том. 1, гл.11. Quoted In: Hitler's Apocalypse, p. 155

[9] Гароди Р. Основополагающие мифы израильской политики. С.11

[10] Гароди Р. Указ. соч. С.9

[11] Там же. С.9-10

[12] Цит. по: Гароди Р. С. 9. В 1940 г. члены Хаганы в бухте около Хайфы подорвали корабль «Патриа» с еврейскими беженцами из Германии на борту. Сделано это было, чтобы вызвать гнев против англичан, собиравшихся везти евреев на остров Маврикий. В итоге погибло 252 еврейских пассажира и английский экипаж корабля

[13] Исследование холокоста. Глобальное видение. Материалы международной Тегеранской конференции 11-12 декабря 2006 г. С.38

[14] М. Shonfeld. The Holocaust Victims Accuse. Docume.