За всю историю человечества достоянием людей не становилась более поразительная идея, чем троичность единого Бога. Поразительно уже то, как она могла прийти кому-то в голову и как сумела утвердиться среди тех, кто её принял. Ведь её математическое выражение "1-3; 3-1" является очевидным абсурдом. Давайте же поговорим о её возникновении и о последствиях её принятия.

В голову прийти она, конечно, никому не могла - человек такое придумать не способен. Эту потрясающую информацию о Боге мог сообщить людям только сам Бог, и только тогда, когда человек достаточно созрел, чтобы её вместить. К этому его надо было подготовить, и такая подготовка заняла много столетий. Необходимо было понять настолько глубокие вещи, связанные с мироустройством, дойти до которых собственным умом, без Божией подсказки, человеку было не по силам. И подсказки были - одна скрытая, другая явная. Скрытой подсказкой было вдохновение, позволившее древнегреческим мудрецам, не осознававшим, откуда оно исходит, разработать удивительно изящную философию "Единого - Многого". Этот поток космологического знания берёт своё начало в VI веке до н. э. Источником второго потока было Откровение избранному народу через Моисея о Едином Боге, произошедшее за восемь веков до этого на Синайской горе. Эти два потока частичных истин долгое время текли параллельно и независимо друг от друга и никогда бы не соединились, если бы не произошло ещё одно Откровение - принесённое на Землю воплотившимся Богом. В результате два русла слились и образовали океан Истины - уже не частичной, а полной, исходным пунктом которой стал как раз факт наличия в одном Боге трёх Лиц. Рассмотрим, что конкретно нёс в себе каждый из потоков.

Эллинский мыслитель Парменид первым пришёл к убеждению, что бытие, т. е. свойство "быть", присутствовать в мире, есть следствие другого, не тождественного ему свойства существовать. Этого тонкого различения никто прежде не делал, полагая, будто бытие чего-то и есть его существование. Парменид понял, что это не так, и хотя бытие невозможно без предварительного существования, существование без бытия - существование в себе, "чистое существование" - вполне возможно.

Таким образом, существование есть потенциал бытия, а бытие - реализация этой потенции, а потенцию и её осуществление нельзя путать. Сегодня мы можем констатировать, что догадка Парменида оказалась абсолютно верной, ибо современная наука даёт нам бесспорный пример существования без бытия: это "чёрные дыры", которые, по уверениям теоретиков, существуют, но которых в наблюдаемой вселенной нет.

Произведя своё тонкое различение двух важнейших категорий, Парменид, идеи которого были подхвачены Платоном, стал отцом всей европейской философии, которая традиционно размежёвывает невидимую сущность и видимое явление и считает своей задачей изучение сущности. Однако первым применением отвлечённой схемы Парменида к чему-то конкретному и актуальному было её использование христианским богословием в качестве одной составляющей, к которой была добавлена другая составляющая - Синайское Откровение, - и был произведён синтез обеих с переосмыслением каждой в свете Евангелия.

Какими признаками обладало универсальное древнегреческое существование до этого синтеза? Кроме того, что оно было ненаблюдаемым в своей внутренней жизни, оно было абсолютно простым, не состояло из частей, и поэтому было названо "Единым". В то же время это атомарное Единое обладало содержанием, которое раскрывалось при входе сущего в бытие, образуя "Многое". Структурную развёртку всего сущего в бытии, взятую в целом, эллины назвали "Другим" Единого.

Вторая составляющая состоит в тезисе единобожия. Первая заповедь, данная Моисею, содержала фразу "Да не будет у вас других богов". А когда до этого Моисей спросил явившегося ему в неопалимой купине Бога: "Кто ты?", он услышал ответ: "Я есть Сущий". Разве может не прийти здесь на ум "сущее", или "Единое" платоников тому, кто воспитан в античной культуре? А в ней были воспитаны все создатели христианского Символа Веры, т. е. догмата Троицы - александрийские учители Церкви III-IV веков, все без исключения греки, получившие блестящее философское образование и уже потом принявшие христианскую веру и начавшие осмысливать Священное Писание. Именно в их сознании и произошёл великий синтез. Если эллинские мудрецы спрыснули разрушенный в первобытных религиях мир "мёртвой водой" и сделали его целостным, то богодухновенные александрийцы окропили его "живой водой", и Единое стало личностью - Богом-Отцом, сохранившим в себе такие его атрибуты, как атомарность (Бог-Отец абсолютно прост) и ненаблюдаемость (Бога-Отца "не видел никто никогда"). Но ведь у "Единого" греков было "Другое" - во что же оно переходит в новой космологии? Разумеется, в Бога-Сына, который есть Многое, ибо Он есть Слово, т. е. структура, а если взять это Многое во всей совокупности, то получится "Другое" Отца. Заметьте: это не другой Бог, а "Другое Бога", а это принципиально разные вещи. Это один и тот же Бог, но находящийся в разных проявлениях или ипостасях, подобно тому, как одно и то же вещество вода является нам в двух "агрегатных состояниях" - жидком и твёрдом. А поскольку Сын не другое существо, а "Другое" Отца, то они, как это и подобает ближайшим родственникам, "одного духа", и этот их общий Дух, связующий два Абсолюта, сам неизбежно должен быть Абсолютом, т. е. третьим Божественным Лицом, третьей ипостасью. Так христианское учение от греческого дуализма поднимается к триаде, которая и ставит точку на поисках мировоззренческой истины, формулируя её на все будущие века в догмате о Пресвятой Троице, который православный мир до сих пор возглашает на каждой литургии, начиная его словом "Верую".

Вот как долго и как целенаправленно подводил Господь наше людское племя к усвоению главного известия о самом Себе - к принятию догмата о Троице! Надо полагать, что эти тысячелетия усилия затрачивались не напрасно, что они как-то повлияли на ход истории. Конечно так, причём слово "повлияли" слишком слабое - войдя в человеческое сознание, Троица перевернула мир. Торжество православного Символа Веры имело безо всякого преувеличения грандиозные последствия, два из которых мы здесь отметим.

Первое следствие. Наличие в сущностно едином Боге трёх Лиц обеспечивает наличие любви внутри самого Бога, т. е. делает любовь дотварной категорией, что, конечно, сильно повышает её статус. Когда апостол Иоанн говорит: "Бог есть любовь", он не имеет в виду существование в мире чего-то или кого-то ещё, кроме Бога. Это делает христианство единственной религией подлинной, абсолютной любви, ибо в других вероисповеданиях любовь появляется уже после сотворения мира, т. е. является вторичной данностью. Разумеется, в самом Боге это не та любовь, которой, по нынешней терминологии, "занимаются" возлюбленные, следовательно, не такой является и та божественная, сходящая к нам с небес христианская любовь, к которой призывает нас Евангелие. Какова же она? О ней лучше всех сказал преподобный Исаак Сирин (VI в.):

"Это возгорание сердца у человека о всем творении, о людях, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи у человека источают слёзы от великой и сильной жалости, объемлющей сердце. И от великого терпения умиляется сердце его, и не может оно вынести, или видеть, или слышать какого-нибудь вреда, или малой печали, перетерпеваемой тварью. А посему и о бессловесных тварях, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились они и очистились, а также и о естестве пресмыкающихся молится с великой жалостью, какая без меры возбуждается в сердце его, по уподоблению в сем Богу".

Вторым следствием факта триединства Бога оказывается возможность вступления с Ним в прямое общение для человека. Согласно определению четвёртого, Халкидонского Вселенского собора (451 г.) поскольку личность в нём одна, эта просьба моментально передаётся находящемуся в ней нераздельно и неслиянно с человеческим Божественному естеству, а через него - Богу во всей Его полноте, т. е. Троицы. Выделение Троицей своего Второго Лица в качестве нашего ходатая - великое благо для нас, дающее неложную надежду на спасение. Заметим, что такого идеального ходатая нет ни в строгом единобожии иудеев и мусульман, ни тем более в язычестве.

Великая истина о триединстве Бога открыта всем "алчущим и жаждущим правды" уже около двух тысячелетий, и за это время множество людей, уверовавших в неё и сделавших из неё жизненные выводы, спаслись. Но на протяжении всего этого времени враг нашего спасения насылал на людей сомнения: как же это может быть, чтобы единица равнялась трём?

Тот аргумент, что Бог превыше арифметики, ибо сам её создал и предписал только материи, а не себе самому, удовлетворит не всех - простому человеку нужны более простые доводы. И они есть. Один принадлежит преподобному Андрею Рублёву, другой - русскому учёному, академику Раушенбаху, разработавшему теорию космических траекторий, лежащую в основе всех расчётов при запусках спутников.

Рублёв показал, что один может одновременно быть тремя. Посмотрите на его "Троицу" и скажите, одно существо на ней изображено или три? Вы не сможете ответить: то вам будет казаться первое, то второе. Этот оптический фокус устраняет все возражения против возможности триединства - как же можно его отрицать, если вы видите его воочию?

Раушенбах же апеллирует к понятию трёхмерного вектора, которое нынче всем известно. Его проекции на оси координат имеют независимое существование, но оно берёт своё начало в едином пространственном векторе.

Обе эти простые интерпретации Троицы принадлежат людям, которых мы вспоминаем в январе 2005 года, и помогают воспринять её сердцем и умом как реальность.

Пресвятая Троице, Боже наш, слава Тебе!

Виктор Николаевич ТРОСТНИКОВ