В Торжокском районе Тверской области один из московских банков арендовал у бывшего колхоза "Смена" 75 гектаров леса. Как сказано в договоре, "на устройство вольера для содержания и разведения диких животных в полувольных условиях". Пошли было жители деревень Мошки и Тредубье по грибы-ягоды - глядь, а угодья-то огорожены сеткой и по ней ток пропущен. Боровики ядрёные - рукой подать, а не срежешь, у ворот дюжие молодцы стоят в камуфляжной форме - мышь не проскочит. Полувольных зверей в диких условиях, стало быть, охраняют.

- Это мы теперь полувольные, - спохватилась деревня, - в свой же лес войти не имеем права.

Заслали на оккупированную олигархами территорию казачков - банкирам ведь тоже обслуга нужна. Вызнали, что за электрическим забором выстроен не сарай с драной крышей, какие раньше привыкли видеть на зверофермах, а трёхэтажный особняк, общей площадью около 1200 кв. метров. Явно не для лосей и кабанов, а для более солидного зверя. Рядом сауна 10 на 12 метров - тоже не для обогрева хладнокровных рыб. И дорожка из декоративной плитки ведёт не к гнезду аиста, а к вертолётной площадке. Среди елей маскируются охотничьи вышки, на опушке леса достраивается бунгало.

Местные мужики, хватив пару стаканов первача, рвали рубахи на груди: "Тут ещё наши прадеды медведей валили!", но на тропу войны не выходили и на проволоку не лезли. Да и с топорами, как с томагавками, на автоматы да ружья не попрёшь.

Протрезвев, стали жаловаться. Жалобам дали ход. И выявилось много любопытного. Например, что лицензии на содержание и разведение животных - ни в вольных, ни в "полувольных" условиях - у новых хозяев не было. Вертолётную площадку построили в водоохранной зоне реки Тьмы, питающей Волгу. Лес рубили для коттеджа где хотели, а не где можно. Согласительные бумаги на аренду вообще оформили задним числом и юридически неграмотно - отвод земли банку санкционировало правление колхоза, тогда как по закону-то должно общее собрание колхозников.

Да чего уж теперь. Председатель колхоза, который эту бумагу подмахнул, давно не председатель, и спрашивать не с кого. Из обещанных арендных денег -200 рублей за гектар в год - в колхозной кассе не нашли ни рубля. Аренда же оформлена - ни много ни мало - на пятьдесят лет. Выходит, пропал лес, уплыла земелька!

Леса, как и люди, живут по-разному. Государственному лесфонду служит многочисленная свита - лесники, егеря, лесничие, они убирают больные и переспелые деревья, высаживают молодняк, ловят браконьеров. Есть леса колхозные, им никто не служит. Потом появились арендные - предтеча частных. Их берут как для промышленного освоения - рубят переспевшие деревья на продажу, так и для культурно-оздоровительных целей. А это как хотите, так и понимайте. Там могут быть охотничьи угодья для высоких чиновников, богатых людей или иностранцев. Зона отдыха, религиозная община, центр подготовки боевиков, школа разведки...

В Юрьев-Польском районе Владимирской области, к примеру, лакомый кусок леса отхватила одна московская охранная организация. Участок обнесли высоким забором, выставили сторожей. Жителей, оказавшихся на арендованном участке, переселили в другие деревни - покупали им пустующие дома или рубили новые избы. А за забором вместо ядрёных боровиков стали вырастать коттеджи, всевозможные объекты, назначение которых не открывали даже засланным казачкам.

В Сандовском районе Тверской области, на болотистом берегу реки Ратыня, некий "новый русский" по фамилии Ещенко - то ли отставной военный, то ли соучредитель издательской фирмы, а скорее всего, лицо подставное - арендовал на полвека большой участок леса. И тоже строит там коттеджи, сауны, дороги, вертолётную площадку, гостиницу. По оценкам людей знающих, в некогда медвежий угол уже вложен не один миллион долларов. На строительных работах занята современнейшая техника. На службу к новому лесопользователю перешли лучшие лесничие и охотоведы района, милиционеры, пожарные. Платят им там по московским меркам не ахти - бывший милиционер, переквалифицировавшийся в охранники, получает сто "баксов" в месяц, - но это значительно больше, чем в государственных учреждениях. И служат они за эти деньги верой и правдой. В некогда бесхозных лесах теперь не то что дерево срубить или лося завалить - сетку в реку не забросишь. Попадёшься - отделают по первое число, ружьё отберут, снасти отнимут; правда, грибы и ягоды собирать пока разрешают.

Всё это вызывает у местных жителей в лучшем случае беспокойство. И не только деревенского люда, с детства усвоившего тезис, что всё вокруг колхозное, всё вокруг моё. Тревожатся работники лесоохраны: что-то будет? А хуже, чем есть, не будет. Ибо остальной лес - не арендованный, не взятый под охрану - уже который год варварски истребляется.

Первыми разрабатывать зелёный Клондайк начали уголовные авторитеты, которые и сегодня контролируют большую часть этого высокодоходного бизнеса. Следом в лес пошли московские "братки", а за ними - и местная шпана, сколотившая первоначальные капиталы на торговле спиртом и самогоном. Теперь в этой шайке кого только не встретишь - от пронырливых иностранцев до милицейских жён. Едва ли не в каждой деревне есть пилорамы, работающие посменно круглые сутки. И когда с 1 января 1998 г. вступил в силу новый уголовный кодекс, практически упразднивший уголовную ответственность за лесное браконьерство, леса фактически перешли в безраздельную собственность теневых лесобаронов.

Сегодня хищнически вырубается вся зелёная зона европейской части России и приграничных районов Сибири. "Лесные братья" оснащены современными средствами связи, в практику входит слежка за работниками охраны. Подделка документов и печатей уже никого не удивляет. Под пилу идут не только спелые леса, но и зелёные насаждения вокруг населённых пунктов, защитные полосы вдоль рек и дорог, деревья на кладбищах. Попытки работников лесоохраны противодействовать браконьерам наталкиваются на яростное их сопротивление.

В лесах России давно идёт не объявленная война. В Курловском лесничестве Гусевского района Владимирской области расстреляли семью лесника. Злоумышленник заявился к нему в дом, когда тот был в лесу, убил из ружья жену и двоих внучек, а избу подпалил. В одну из ночей запылал дом заслуженного лесовода России лесничего Валентины Смирновой из Андреевского лесничества Судогодского района. Дверь снаружи была подперта, поэтому выпрыгивали они с мужем из окон, не успев ни скотину со двора вывести, ни вещи из дома. В чём спали - в том и остались. Даже документы сгорели. Другой лесничий этого же лесничества - тоже, кстати, заслуженный - Юрий Русев был оклеветан и по подозрению во взяточничестве арестован, несколько суток просидел в следственном изоляторе. Дотла спалили дачу начальника отдела государственного контроля областного управления лесами Майи Ифановой.

По признанию лесничих, ситуация становится неуправляемой.

Мизерная зарплата делит и всю лесоохрану на две категории - тех, кто служит лесу, и тех, кто им пользуется. Однажды во Владимирской области провели внезапную ревизию обходов. В результате 94 лесника были привлечены к дисциплинарной, 146 - к материальной и один - к уголовной ответственности. Поощрения заслужили лишь 79 человек. Когда жена пропавшего без вести ещё в 1995 г. инженера по защите и охране лесов Зареченского лесничества Геннадия Королёва безуспешно ходила по следователям и экстрасенсам, пытаясь отыскать хоть какие-то следы мужа, главный лесничий этого лесхоза Москалёва беззастенчиво наживалась на том самом лесе, за который положил свою жизнь Геннадий. Оформив лесорубочный билет на подставное лицо, она фактически украла 507 кубометров древесины - более 9 железнодорожных вагонов. Через полгода Петушинский РОВД вынес постановление об отказе в возбуждении против неё уголовного дела "за отсутствием состава преступления". Попавшихся на воровстве работников гнали за ворота, но суды возвращали их назад, и они продолжают работать в лесоохране и воровать.

Вот и выбирай, что лучше: лес, в котором всем всё позволено, или лес, в котором позволено всё, но не всем? Времена, когда правила поведения в лесу диктовались службой государственной лесной охраны, давно миновали.

...В 1853 г. граф Уваров, который интересовался только охотой, нанял главным охотоведом в своём подмосковном поместье немца Карла Францевича Тюрмера. Осмотрев графские леса, Тюрмер нашёл их в крайне удручающем состоянии и доложил об этом графу. Выслушав предложения педантичного немца, Уваров освободил его от обязанностей охотоведа и назначил лесничим. В конце века Тюрмер возглавил уже более крупное лесное хозяйство графа Храповицкого во Владимирской губернии. Эти леса-исполины и по сей день поражают своим величием и красотой.

Последователи Тюрмера ещё живы. Вопрос в том, найдутся ли среди "новых русских" лесовладельцев Уваровы и Храповицкие?

Александр Васильевич КАЛИНИН