ПОПЫТКИ НЕМЕЦКИХ СПЕЦСЛУЖБ
ВЗОРВАТЬ ЧЕЧЕНО-ИНГУШЕТИЮ ИЗНУТРИ ПОТЕРПЕЛИ НЕУДАЧУ
После провала на полях Смоленщины и Подмосковья фашистского плана
"молниеносной войны" спецслужбы Третьего рейха кардинально изменили
формы и методы своей деятельности. Помимо чисто тактической разведки в
прифронтовой полосе, они развернули широкомасштабную
разведывательно-диверсионную работу в глубоком советском тылу в надежде
всколыхнуть профашистские восстания, итогом которых стал бы захват немцами
нефтяных промыслов и иных стратегических объектов. При этом особый упор делался
на республики Северного Кавказа со сложной внутренней обстановкой и наличием
очагов сопротивления в лице антисоветских повстанческих движений. Одним из
таких регионов являлась на тот момент Чечено-Ингушетия, в сторону которой и
обратила свой взор немецкая военная разведка (абвер).
НЕСПОКОЙНАЯ РЕСПУБЛИКА
Рост активности религиозных и бандитских авторитетов наблюдался в
ЧИ АССР еще до начала Великой Отечественной войны, оказывая тем самым серьезное
негативное влияние на обстановку в республике. Ориентируясь на мусульманскую
Турцию, они пропагандировали объединение мусульман Кавказа в единое государство
под протекторатом Турции.
Для достижения своей цели сепаратисты призывали население
республики к сопротивлению мероприятиям правительства и местных органов власти,
инициировали открытые вооруженные выступления. Особый упор делался на обработку
чеченской молодежи против службы в Красной Армии и учебы в школах ФЗО. За счет
дезертиров, переходивших на нелегальное положение, пополнялись бандитские
формирования, которые преследовались подразделениями войск НКВД.
Так, в 1940 г. была выявлена и обезврежена повстанческая
организация шейха Магомет-Хаджи Курбанова. В январе 1941 г. локализовано
крупное вооруженное выступление в Итум-Калинском районе под предводительством
Идриса Магомадова. Всего же в 1940 г. административными органами ЧИАССР было
арестовано 1055 бандитов и их пособников, у которых изъято 839 винтовок и
револьверов с боеприпасами к ним. Предано суду 846 дезертиров, уклонявшихся от
службы в Красной Армии. Начало Великой Отечественной войны повлекло за собой
новую серию бандитских вылазок в Шатойском, Галанчожском и Чеберлоевском
районах. По данным НКВД, за август - ноябрь 1941 г. в вооруженных выступлениях приняло
участия до 800 человек.
ДИВИЗИЯ, НЕ ДОЕХАВШАЯ ДО
ФРОНТА
Находясь на нелегальном положении, лидеры чечено-ингушских
сепаратистов рассчитывали на скорое поражение СССР в войне и повели широкую
пораженческую агитацию за дезертирство из рядов Красной Армии, срыв
мобилизации, сколачивание вооруженных формирований для борьбы в пользу
Германии. При первой мобилизации с 29 августа по 2 сентября 1941 г. подлежало
призыву в строительные батальоны 8000 человек. Однако к месту назначения, в г.
Ростов-на-Дону, приехало только 2500, остальные 5500 либо просто уклонились от
явки на призывные пункты, либо дезертировали по пути следования.
Во время дополнительной мобилизации в октябре 1941 г. лиц 1922
года рождения из 4733 призывников уклонилось от явки на призывные пункты 362
человека.
По решению Государственного Комитета Обороны в период с декабря
1941 по январь 1942 г. в ЧИ АССР из коренного населения была сформирована 114-я
национальная дивизия. По данным на конец марта 1942 г., из нее успели
дезертировать 850 человек.
Вторая массовая мобилизация по Чечено-Ингушетии началась 17 марта
1942 г. и должна была завершиться 25-го. Количество лиц, подлежащих
мобилизации, составляло 14577 человек. Однако к назначенному сроку было
мобилизовано только 4887, из них направлено в войсковые части лишь 4395, т. е.
30% от положенного по разнарядке. В связи с этим срок мобилизации был продлен
до 5 апреля, но число мобилизованных увеличилось только до 5543 человек.
Причиной срыва мобилизации явились массовое уклонение военнообязанных от
призыва и дезертирство по пути следования на сборные пункты.
При этом уклонялись от призыва члены и кандидаты в члены ВКП(б),
комсомольцы, ответственные работники районных и сельских Советов (председатели
исполкомов, председатели и парторги колхозов и т. д.).
23 марта 1942 г. со станции Моздок сбежал мобилизованный
Надтеречным РВК депутат Верховного Совета ЧИ АССР Дага Дадаев. Под влиянием его
агитации с ним сбежали еще 22 человека. В числе дезертиров оказались также
несколько инструкторов РК ВЛКСМ, народный судья и районный прокурор.
К концу марта 1942 г. общая численность дезертиров и уклонившихся
от мобилизации по республике достигла 13 500 человек. Таким образом,
действующая Красная Армия недополучила полновесную стрелковую дивизию. В
условиях массового дезертирства и активизации повстанческого движения на
территории ЧИАССР в апреле 1942 г. нарком обороны СССР подписал приказ об
отмене призыва в армию чеченцев и ингушей.
В январе 1943 г. областной комитет ВКП(б) и СНК ЧИ АССР
обратились в НКО СССР с предложением об объявлении дополнительного набора
военнослужащих-добровольцев из числа жителей республики. Предложение было
удовлетворено, и местные власти получили разрешение на призыв 3000
добровольцев. Согласно приказу НКО призыв предписывалось провести в период с 26
января по 14 февраля 1943 г. Однако утвержденный план очередного призыва и на
сей раз был с треском провален как по срокам исполнения, так и по количеству
добровольцев, направленных в войска.
Так, по состоянию на 7 марта 1943 г. из признанных годными к
строевой службе в Красную Армию было направлено 2986 "добровольцев".
Из них прибыло в часть лишь 1806 человек. Только по пути следования успели
дезертировать 1075 человек. Кроме того, из районных мобилизационных пунктов и
по пути следования в г. Грозный сбежало еще 797 "добровольцев". Всего
же с 26 января по 7 марта 1943 г. дезертировало 1872 военнообязанных из так
называемого последнего "добровольного" призыва в ЧИ АССР.
Среди сбежавших вновь фигурировали представители районного и
областного партийного и советского активов: секретарь Гудермесского РК ВКП(б)
Арсанукаев, заведующий отделом Веденского РК ВКП(б) Магомаев, секретарь обкома
ВЛКСМ по военной работе Мартазалиев, второй секретарь Гудермесского РК ВЛКСМ
Таймасханов, председатель Галанчожского райисполкома Хаяури.
В ТЫЛУ КРАСНОЙ АРМИИ
Ведущую роль в срыве мобилизации сыграли действовавшие в подполье
чеченские политические организации - "Национал-социалистическая партия
кавказских братьев" и "Чечено-Горская национал-социалистическая
подпольная организация". Первой руководил ее организатор и идеолог Хасан
Исраилов, ставший одной из центральных фигур повстанческого движения в Чечне в
период Великой Отечественной войны. С началом войны Исраилов перешел на
нелегальное положение и вплоть до 1944 г. руководил рядом крупных
бандформирований, поддерживая при этом тесную связь с немецкими разведорганами.
Во главе другой организации стоял брат известного в Чечне
революционера А. Шерипова - Майрбек Шерипов. В октябре 1941 г. он также перешел
на нелегальное положение и сколотил вокруг себя несколько бандитских отрядов,
состоявших главным образом из дезертиров. В августе 1942 г. М. Шерипов поднял
вооруженное восстание в Чечне, в ходе которого был разгромлен административный
центр Шароевского района село Химой, а также предпринята попытка к захвату
соседнего райцентра - села Итум-Кале. Однако бой с местным гарнизоном повстанцы
проиграли и вынуждены были отступить.
В ноябре 1942 г. Майрбек Шерипов в результате конфликта с
сообщниками был убит. Часть членов его бандгрупп примкнула к Х. Исраилову,
часть продолжала действовать в одиночку, а часть сдалась властям.
Всего же в образованных Исраиловым и Шериповым профашистских
партиях состояло свыше 4000 членов, а общая численность их повстанческих
отрядов достигла 15 000 человек. Во всяком случае, именно такие цифры сообщил
Исраилов германскому командованию в марте 1942 г. Таким образом, в ближайшем
тылу Красной Армии оперировала целая дивизия идейных бандитов, готовых в любой
момент оказать существенную помощь наступавшим немецким войскам.
Впрочем, это понимали и сами немцы. Захватнические планы
немецкого командования включали в себя активное использование "пятой
колонны" - антисоветски настроенных лиц и групп в тылу Красной Армии. К
таковым оно, безусловно, относило и бандподполье в Чечено-Ингушетии.
"ПРЕДПРИЯТИЕ
"ШАМИЛЬ"
Правильно оценив потенциал повстанческого движения для
наступающего вермахта, германские спецслужбы задались целью объединить все
бандформирования под единым командованием. Для подготовки единовременного
восстания в горной Чечне в качестве координаторов и инструкторов предполагалось
забросить специальных эмиссаров абвера.
На решение этой задачи был нацелен 804-й полк дивизии
специального назначения "Бранденбург-800", направленный на
Северо-Кавказский участок советско-германского фронта. Подразделения данной
дивизии проводили по заданиям абвера и командования вермахта
диверсионно-террористические акты и разведывательную работу в тылу советских
войск, захватывали важные стратегические объекты и удерживали их до подхода
основных сил.
В составе 804-го полка существовала зондеркоманда обер-лейтенанта
Герхарда Ланге, условно именовавшаяся "предприятие "Ланге" или
"предприятие "Шамиль". Команда была укомплектована агентами из
числа бывших военнопленных и эмигрантов кавказских национальностей и
предназначалась для подрывной деятельности в тылу советских войск на территории
Кавказа. Перед заброской в тыл Красной Армии диверсанты проходили
девятимесячное обучение в спецшколе, расположенной в Австрии в районе замка Мосхам.
Здесь преподавали подрывное дело, топографию, учили обращаться со стрелковым
оружием, приемам самозащиты и пользования фиктивными документами.
Непосредственную переброску агентов за линию фронта осуществляла
абверкоманда-201.
25 августа 1942 г. из Армавира группа обер-лейтенанта Ланге в
количестве 30 человек, укомплектованная в основном чеченцами, ингушами и
осетинами, была десантирована в район селений Чишки, Дачу-Борзой и Дуба-Юрт
Атагинского района ЧИ АССР для совершения диверсионно-террористических актов и
организации повстанческого движения, приурочив восстание к началу наступления
немцев на Грозный.
В этот же день возле селения Бережки Галашкинского района
приземлилась еще одна группа из шести человек во главе с уроженцем Дагестана,
бывшим эмигрантом Османом Губе (Саиднуровым), которого, для придания должного
веса среди кавказцев, нарекли в документах "полковником германской
армии". Изначально группе была поставлена задача продвинуться к селу
Автуры, где, по данным немецкой разведки, в лесах скрывалось большое количество
чеченцев, дезертировавших из Красной Армии. Однако из-за ошибки немецкого
пилота парашютисты были выброшены значительно западнее намеченного района.
Одновременно Осману Губе предстояло стать координатором всех вооруженных
бандформирований на территории Чечено-Ингушетии.
А в сентябре 1942 г. на территории ЧИ АССР была выброшена еще
одна группа диверсантов в количестве 12 человек под руководством унтер-офицера
Герта Реккерта. Арестованный органами НКВД в Чечне агент абвера Леонард
Четвергас из группы Реккерта на допросе о ее целях показал: "Информируя
нас о предстоящей высадке в тылу Красной Армии и наших задачах, командование
немецкой армии заявляло нам: советский Кавказ сильно поражен бандитизмом, а
действующие бандитские формирования ведут активную борьбу против советской
власти на всем этапе ее существования, что народы Кавказа истинно желают победы
германской армии и установления на Кавказе немецких порядков. Поэтому по
высадке в советском тылу десантные группы должны немедленно войти в связь с
действующими бандформированиями и, используя их, поднять народы Кавказа на
вооруженное восстание против советской власти. Свергнув советскую власть в
республиках Кавказа и передав ее в руки немцев, обеспечить успешное продвижение
наступающей германской армии в Закавказье, которое последует в ближайшие дни.
Десантным группам, готовящимся к высадке в тылу Красной Армии, в качестве
ближайшей задачи ставилось также сохранение во что бы то ни стало нефтяной
промышленности г. Грозного от возможного разрушения отступающими частями
Красной Армии".
ДИВЕРСАНТАМ ПОМОГАЛИ ВСЕ!
Оказавшись в тылу, парашютисты повсеместно пользовались
симпатиями со стороны населения, готового оказать помощь продуктами и
разместить на ночлег. Отношение местных жителей к диверсантам было настолько
лояльным, что те могли позволить себе ходить в советском тылу в немецкой
военной форме.
Спустя несколько месяцев арестованный органами НКВД Осман Губе
так описывал на допросе свои впечатление от первых дней пребывания на
чечено-ингушской территории: "Вечером к нам в лес пришел колхозник по
имени Али-Магомет и с ним еще один по имени Магомет. Сначала они не поверили,
кто мы такие, но когда мы дали клятву на Коране в том, что действительно
посланы в тыл Красной Армии германским командованием, то они нам поверили. Они
нам сказали, что местность, на которой мы находимся, равнинная и здесь нам
оставаться опасно. Поэтому они рекомендовали уйти в горы Ингушетии, поскольку
там скрываться будет легче. Пробыв 3-4 дня в лесу вблизи села Бережки, мы в
сопровождении Али-Магомета направились в горы к селению Хай, где Али-Магомет
имел хороших знакомых. Одним из его знакомых оказался некий Илаев Касум,
который нас принял к себе, и у него мы остались ночевать. Илаев познакомил нас
со своим зятем Ичаевым Сосланбеком, который и проводил нас в горы...
Когда мы находились в шалаше близ селения Хай, к нам довольно
часто заходили разные чеченцы, проходившие по близлежащей дороге, и выражали
обычно сочувствие нам...".
Однако сочувствие и поддержку агенты абвера получали не только от
простых крестьян. Свое сотрудничество с охотой предлагали и председатели
колхозов, и руководители партийно-советского аппарата. "Первым человеком,
с которым я прямо говорил о развертывании антисоветской работы по заданию
немецкого командования, - рассказывал на следствии Осман Губе, - был
председатель Даттыхского сельсовета, член ВКП(б) Ибрагим Пшегуров. Я ему
рассказал, что являюсь эмигрантом, что мы сброшены на парашютах с немецкого
самолета и что нашей целью являются оказание помощи немецкой армии в
освобождении Кавказа от большевиков и проведение дальнейшей борьбы за
независимость Кавказа. Пшегуров сказал, что мне вполне сочувствует. Он
рекомендовал устанавливать сейчас связи с нужными людьми, но открыто выступать
только тогда, когда немцы возьмут город Орджоникидзе".
Чуть позже "на прием" к посланцу абвера явился
председатель Акшинского сельсовета Дуда Ферзаули. По словам О. Губе,
"Ферзаули сам подходил ко мне и всячески доказывал, что он не коммунист,
что он обязуется выполнить любое мое задание... При этом он принес пол-литра
водки и всячески старался меня задобрить, как посланца от немцев. Он просил
взять его под мое покровительство после того, как их местность будет
оккупирована немцами".
Представители местного населения не только укрывали и кормили
абверовских диверсантов, но и подчас сами выступали с инициативой проведения
диверсионно-террористических актов. В показаниях Османа Губе описан эпизод,
когда в его группу пришел местный житель Муса Келоев, который сказал, "что
готов выполнить любое задание, и сам заметил, что важно нарушить
железнодорожное движение по узкоколейной дороге Орджоникидзевская - Мужичи, т.
к. по ней перевозятся военные грузы. Я с ним договорился, что необходимо
взорвать на этой дороге мост. Для осуществления взрыва я послал вместе с ним
участника моей парашютной группы Салмана Агуева. Вернувшись, они сообщили, что
взорвали неохранявшийся деревянный железнодорожный мост".
ВОССТАНИЕ ЗА ВОССТАНИЕМ
Выброшенные на территорию Чечни абверовцы вошли в контакт с
руководителями повстанцев Х. Исраиловым и М. Шериповым, рядом других полевых
командиров и приступили к выполнению своей основной задачи - организации восстания
в тылу Красной Армии. Уже в октябре 1942 г. немецкий парашютист Реккерт,
заброшенный месяцем раньше в горную часть Чечни, совместно с главарем одного из
бандформирований Расулом Сахабовым, спровоцировали массовое вооруженное
выступление жителей сел Веденского района Сельментаузен и Махкеты. На
локализацию восстания были стянуты значительные силы регулярных частей Красной
Армии, защищавшей в тот момент Северный Кавказ. Это восстание готовилось около
месяца. По показаниям пленных немецких парашютистов, в район села Махкеты
авиацией противника было сброшено 10 крупных партий вооружения (свыше 500
единиц стрелкового оружия, 10 пулеметов и боеприпасы и ним), которое было тут
же роздано повстанцам.
Активные действия вооруженных боевиков отмечались в этот период в
республике повсеместно. О масштабах бандитизма в целом свидетельствует
следующая документальная статистика. В течение сентября - октября 1942 г.
органами НКВД ликвидирована 41 вооруженная группа общей численностью свыше 400
"кадровых" бандитов (без учета восстания в селах Сельментаузен и
Махкеты). Добровольно сдалось и захвачено в плен 60 бандитов-одиночек. На 1
ноября 1942 г. было выявлено 35 действующих бандгрупп и до 50 одиночек.
Подрывные акции абвера не ограничивались только
Чечено-Ингушетией. Мощную базу поддержки гитлеровцы имели в Хасавюртовском
районе Дагестана, населенном преимущественно чеченцами. Здесь также поднялась
волна бандитизма. Так, например, в сентябре 1942 г. жители села Можгар,
саботировавшие выполнение хозяйственных мероприятий, зверски убили первого
секретаря Хасавюртовского райкома ВКП(б) Лукина и всем селением ушли в горы.
Тогда же в этот район была заброшена абверовская диверсионная
группа из 6 человек под руководством Сайнутдина Магомедова с задачей
организации восстаний в приграничных с Чечней районах Дагестана. Все члены
группы были одеты в форму немецких офицеров. Однако принятыми органами
госбезопасности мерами группа была быстро локализована, а на месте ее
приземления обнаружен тюк с фашистской литературой.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ?
Несмотря на то что попытки немецких спецслужб взорвать
Чечено-Ингушетию изнутри потерпели неудачу, командование вермахта в целом
положительно оценило помощь, оказанную ему повстанцами и, как свидетельствуют
трофейные документы, а также и показания пленных, рассчитывало на нее и в
дальнейшем.
В августе 1943 г. абвер забросил в ЧИ АССР еще три группы
диверсантов. По состоянию на 1 июля 1943 г. на территории республики в розыске
органов НКВД значилось 34 вражеских парашютиста, в т. ч. 4 немца, 13 чеченцев и
ингушей, остальные представляли другие национальности Кавказа.
Всего же за 1942-1943 гг. в Чечено-Ингушетию для связи с местным
бандподпольем абвер забросил около 80 парашютистов, из которых более 50
являлись изменниками Родины из числа бывших советских военнослужащих, выходцев
с Кавказа. В подавляющем большинстве они были либо захвачены, либо
ликвидированы органами госбезопасности, но некоторым из них, главным образом
немцам, все же удалось вернуться за линию фронта с помощью проводников из местного
населения, симпатизировавших фашистам.
Из показаний пленных и донесений разведки руководство СССР и
Красной Армии получало данные о том, что повстанческие силы Чечено-Ингушетии
гитлеровцы намерены использовать и в 1944 г. при проведении крупных десантных
операций в калмыцких и ногайских степях, с перспективой отторжения от
военно-промышленных районов Урала и Сибири, а также от ушедшего на запад фронта
всего кавказского региона с его запасами главного стратегического сырья -
нефти. Реальным подтверждением существования такого сценария служит
намечавшаяся абвером на весну 1944 г. операция под кодовым названием
"Римская цифра II", в ходе которой предполагалось десантировать в
советском тылу 36 кавалерийских эскадронов (так называемый "корпус доктора
Долля"), сформированных их числа изменивших Родине военнопленных-кавказцев
и калмыков.
Поскольку потеря нефтяных месторождений Северного Кавказа и Баку
обернулась бы для наступающей Красной Армии полной катастрофой, руководством
страны были приняты превентивные меры, направленные на лишение немецких войск
базы поддержки. В результате в конце 1943 - начале 1944 г. некоторые народы
Северного Кавказа, в т. ч. чеченцы и ингуши, как оказавшие и могущие оказать в
дальнейшем наибольшую помощь фашистам, были депортированы в глубокий тыл.
Однако эффективность данной акции, жертвой которой стали главным
образом ни в чем не повинные старики, женщины и дети, оказалась иллюзорной.
Основные силы вооруженных бандформирований, озлобленные и доведенные до
отчаяния, как всегда, укрылись в труднодоступной горной части республики,
откуда они продолжали совершать бандитские вылазки еще в течение нескольких
лет.
